Часодеи. Часовая башня - Страница 4

К оглавлению

4

— Да, Нортон, ты спрашивал, как идут дела с приготовлениями к школе… Апартаменты для твоих дочерей уже готовы. У Дейлы будет отдельная комната в стиле барокко — алые ткани, золотая лепнина, зеркала и расписные гобелены на стенах. Ты же знаешь, это мой любимый стиль! Эпоха раннего часодейства, времена мушкетов, париков, кружевных платьев… Новая заря механицизма, эра великих ученых и отважных путешественников. — Она мечтательно улыбнулась, и взгляд ее затуманился. — Я люблю наведываться в это время… Сколько же прекрасных вещей было создано в те годы!

— Мне больше нравится Викторианская эпоха, — в тон ей ответил Нортон-старший. — Времена сумасбродных открытий и великих путешествий… Времена чудовищных механизмов, век свободомыслия, крушения старых стен и создания новых идеалов. Мой дед, ты знаешь, о ком я, прекрасно жил в то время — и время отплатило ему благодарностью, его не забыли.

Василиса удивилась, как изменилось лицо отца: его глаза, обычно холодные и равнодушные, сейчас сверкали лихорадочным огнем.

— О да, твой дед был великим человеком, — почтительно склонила голову Елена. — Он принес часовому миру много ценных изобретений.

— Ты наверняка ничего не знаешь о своем знаменитом прадеде, — вдруг шепнул Марк Василисе. — А это был по-настоящему великий часовщик. И хотя он не всегда действовал по закону, часто использовал запретные вещи… общество прославляет его дела. А ты даже не знаешь об этом. Вот почему ты — ненастоящая Огнева.

Василиса не ответила, но так сильно ткнула вилкой в блинчик с вишневым вареньем, что разбрызгала всю начинку.

— Да еще не аккуратная. — Марк брезгливо стряхнул несколько капель, попавших ему на рукав.

— Для Василисы тоже готова комната? — В голосе отца снова послышалась холодная вежливость.

— О да, — рассеянно ответила Елена. — У другой твоей дочери комната будет не хуже… Ну, может, в более спокойных тонах. Ты же видишь, твоя младшая и так слишком нервная.

Василиса живо представила, какое жилище будет уготовано ей Еленой. Почему-то вновь вспомнилась Одинокая башня.

Девочка решительно встала и произнесла:

— Я не хочу жить в Рубиновом Шпиле.

За столом воцарилось молчание.

— И где же ты собираешься ночевать в таком случае? — холодно спросила Елена. — Может, в Лазоре, с простыми ремесленниками?!

— А это возможно? — обрадовалась девочка. — Если это правда, то я бы…

Она взглянула на хмурое лицо отца и замолчала.

— Великое время, ты хочешь жить с ремесленниками? — Елена Мортинова так искренне изумилась, что растеряла всю свою надменность. — В комнатах, где живут несколько человек? В грязи, убожестве и вечном несмолкаемом шуме?

— Да, звучит чудесно, — согласилась Василиса, думая, что среди спокойных тонов ей будет хуже.

— Я очень хочу жить в Лазоре, — твердо произнесла она, глядя только на отца.

— Ты хочешь жить в доме моего врага? — сухо осведомился он. — В доме часовщика Лазарева?

— Да, — с вызовом ответила Василиса. — Он твой враг, а не мой.

Норт с Дейлой одновременно скривились, будто каждый из них съел по половине лимона.

— Хорошо, — вдруг согласился Нортон-старший. — Пусть будет так.

Елена шумно и нервно вздохнула, явно не одобряя излишней снисходительности хозяина дома.

— Мы тебя и там достанем, Огнева, — очень тихо шепнул Марк Василисе, когда она вновь опустилась на стул. Судя по всему, его очень забавляла семейная перепалка.

— Отстань от меня, — огрызнулась Василиса.

Вместо ответа Марк сильно наступил ей на ногу, каблук его сапога оказался очень острым.

— Ты не передашь мне блинчик? — улыбаясь самым фальшивым образом, попросил он.

Василиса молча взяла блинчик прямо с блюда, хорошенько обмакнула его в сливки и ловко припечатала на черную рубашку Марка.

Дейла ахнула, прикрыв рот руками, Норт даже привстал от неожиданности, отец изумленно поднял бровь, а у Елены выскользнула вилка и звонко поскакала по полу…

За столом воцарилось тягостное молчание. Лицо Марка каждую секунду меняло цвет: то бледнело, то краснело, то казалось идеально белым. Его глаза смотрели в одну точку, и лишь губы мелко дрожали, выдавая гнев. По всему было видно, что только присутствие взрослых мешает ему убить Василису на месте.

— Ты ведешь себя отвратительно, — холодно произнес Нортон-старший. — Будь добра, покинь нас.

ГЛАВА 2
ДРУЗЬЯ

Вернувшись в комнату, Василиса первым делом достала коробку, в которой хранилась ее школьная форма, подаренная отцом на день рождения, и принялась раскладывать вещи на кровати. Она была крайне рассержена тем, что пришлось завтракать в столь ненавистной ей компании. Да еще злилась на Марка, которому все-таки удалось вывести ее из себя. И что отец уезжает надолго… А еще Василису ждет наказание! Вспомнив об этом, она чуть не зарычала: ну это ж надо же, чтобы столько всего плохого случилось в одно маленькое утро!

Ее школьная форма состояла из трех комплектов: обычная одежда для уроков — белая рубашка, черный сарафан и широкий темно-синий галстук; белый комбинезон из плотной ткани со множеством карманов и кармашков; черный шерстяной плащ с застежкой на груди в виде черно-белого знака школы. Василиса уже знала, что ее будущая часовая школа имеет свой геральдический знак: внутри восьмиконечной звезды — розы ветров — находился круг, разделенный плавной линией на две половины — светлочас и темночас. Такой же знак был нашит на левый рукав рубашки. В самом центре круга находились маленькие стрелки: белая указывала на черную половину, а черная — на белую.

4